Ей двадцать восемь лет, она уже вполне во власти... — текст песни (Михаил Щербаков)

Михаил Щербаков



Ей двадцать восемь лет, она уже вполне во власти

привычек, коим грош цена.

Она не в силах не любить собак, цветы и сласти,

зато в объятьях холодна.

Красы не много в ней, хотя черты чисты и хрупки,

но меркнет даже то, что есть, -

от нераденья, от зевка, от телефонной трубки,

от неуменья встать и сесть.



Людских законов не ценя, она в усердье милом

блюдет законы божества.

При этом ближнему вредит с религиозным пылом

и полагает, что права.

Вопрос нехитрый ей задав при ординарной встрече,

не жди простого да и нет:

она из тех кто предпочтет членораздельной речи

полумычанье - полубред.



Пою о ней, когда, раздевшись, как и должно летом,

на берегу или в лесу

она спешит покрыться тем ненатуральным цветом,

который мало ей к лицу.

Пою о ней, когда, забравшись в шубу, как в берлогу,

по мостовым родных трущоб

январским днем она идет, заняв собой дорогу:

все люди, падайте в сугроб!



Но тут, быть может, кто-нибудь из оппонентов строгих

воскликнет с пеной на губе:

Да кто же, кто сия модель твоих словес убогих?

И кем приходится тебе?

А я отвечу, словно я не я и хата с краю,

как подобает рифмачу:

Побойтесь Бога, я ее не только что не знаю,

ее и знать я не хочу!



О чем, зачем, к чему... пускай решает сам, кто слышит.

Решит и будет в барыше.

Бумага терпит, карандаш скрипит, контора пишет.

Душа тоскует по душе.