Здравствуй, Марк. Я пишу тебе в знойную пору... — текст песни (Юрий Нестеренко)

Юрий Нестеренко



Здравствуй, Марк. Я пишу тебе в знойную пору,

Вечный город покоится в вечной истоме.

Феб нещадно палит обезлюдевший Форум,

Успокоились улицы, тихо все в доме.

Знаешь, Марк, мне здесь нравится меньше и меньше,

Что нам проку от войн этих и покорений?

Снова будут солдаты насиловать женщин,

Снова будут рабы умирать на арене.

Отправляются в цирк и плебей, и патриций,

Снова город упьется кровавою бойней...

Знаешь, Марк, мне ужасно тоскливо в столице,

Каково же в провинции? Впрочем, спокойней.

Пусть скучней, но спокойней - хочу я покоя,

Я устал от толпы, суеты бесконечной,

Что со мною - не знаю, но что-то такое

Угнетает меня в этом городе Вечном.

Мы воюем по-прежнему - сколько же можно?

В Риме больше рабов, чем солдат в легионах!

Мне теперь уже кажется - все мы ничтожны

Перед этой громадою порабощенных.

Всем народом Империи правит безделье,

А рабы наши трудятся хуже и хуже,

Вся Империя тонет в дурманящем зелье,

Изнутри мы не так уж прочны, как снаружи.

Только хлеба и зрелищ желают плебеи,

А патриции наши в разврате погрязли.

Мы жиреем, с рабынями спим и тупеем,

Мы в величье своем, как в болоте, увязли.

Вспоминаешь с невольной тоскою порою

Наше прошлое, то, чем горды несказанно,

Но немы и безжизненны бюсты героев -

Ныне век виночерпиев и куртизанок.

Цезарь наш предается себе сладострастью,

Из дворца не выходит, боясь покушений -

У наместников больше, по-моему, власти,

Безнаказанность их - знак грядущих крушений.

Наш закон одряхлел и буксует на месте,

Продаются чиновники наши и судьи,

И все шире поток верноподданной лести,

И все меньше порядка и силы, по сути.

Впрочем, что я пишу - ты и сам это знаешь,

Я, наверное, скоро покину столицу

И приеду к тебе, раз уж ты приглашаешь,

И в краях твоих, верно, решу поселиться.

Ничего изменить мы с тобою не в силах,

Так нет смысла стремиться ни к славе, ни к правде,

Остается спокойно дожить до могилы...

Вот и все.

До свидания, Марк.

Друг твой Клавдий.



Конец 1988