Про дурака — текст песни (Александр Колупаев)

Александр Колупаев



Сегодня мы, как в стае у волков, -

заметил некто, горестно вздыхая.

А мне сдаётся - в стане дураков

бодаемся, скулим и завываем.



К тому же, хоть сравненье глубоко,

и нам присущ, по сути, волчий норов,

волк - санитар, не более того,

а вот дурак - фундамент и опора.



Без дурака нет умникам пути.

Как сирота, без дурака контора.

Когда дрова ломают дураки,

дивимся мы нахрапу и напору.



Дурак у карты - с этим не шути, -

тут реки вспять, тут недра и народы.

Попробуй-ка такому намекни,

что он не царь, а лишь дитя природы.



Устал я от засилья дураков,

не умиляюсь глупости и дури.

Они ж любого с Клуба знатоков

заткнут при протеже и синекуре.



Мы уважаем подкидного дурачка,

как в электричке, так и в прочей жизни, -

им стресс снимаем мы без всякого врача, -

как мальчик для битья - дурак не лишний.



Не всякий в дураках охоч ходить,

чуть что - дерёмся и бастуем.

У дураков бывает грустный вид,

но это от битья и тюрем.



Особняком из дураков - один,

он входит ко мне запросто, без стука.

Он мастер огороды городить,

а жар души тушить плевком и скукой.



Он много мне чего перечеркнул.

Спасибо, что не всё пустил по ветру,

с ним надо быть всё время начеку,

маскировать приказы под советы.



Иначе тарарам и вдрызг горшки,

такого натворит: кино и только.

Он резал вены на морозе - крик души,

аукнул эхом, а вернулся болью.



Вручила ему женщину судьба,

другой бы и лелеял бы и холил,

а он кричал, что он семейный голова

и про любовь стихи в тетрадь мусолил.



Любовь? Вот надо же, дурак! -

Ловушка для поэтов и слюнтяев.

Дорога в рай лежит через чердак,

где пух и прах слетевшей стаи.



Хватая за грудки, я убеждал:

остерегись, - ошибки не исправишь!

Закономерны дружба и вражда,

любовь, - как исключение из правил.



А он меня и слушать не хотел,

вынашивал заоблачные планы,

и сторонился коллективных дел,

и выворачивал назло карманы.



И прошвырял себя, как нищим медь,

весёлою, беспечною рукою.

И не хотел хоть каплю поумнеть,

и жизнь текла, не становясь судьбою.



Не убедить - я понял и поник,

для дураков закон ещё не писан.

А в зеркале смеялся мой двойник:

всяк для себя - закон и писарь.



1995