Борису Туберману — текст песни (Александр Зевелев)

Александр Зевелев



В Петропавловскую крепость к Трубецкому равелину

я с портвейном Три Семерки на трамвае прикачу.

Поплюю в сырое небо, почешу о камни спину,

извлеку портвейн из сумки и закрутку откручу.



Я куплю те Три Семерки у Таврического сада.

Провезу их через город – восемьсот янтарных грамм...

Афродиты и атланты будут пялиться с фасадов

будут клянчить по глоточку... Ни фига я им не дам!



Говорил мне друг мой Боря, что на этом самом месте

Александр Сергеич Пушкин пил из горлышка Монтре,

а один из декабристов (я не помню – вроде, Пестель)

исключительно нажрался в том далеком декабре.



С той поры на этом главном алкогольном перекреске

распивали что попало толпы фрейлин и актрис,

камергеры и поэты, ветераны и подростки...

Ленин с Троцким, Кушнер с Бродским...

а еще мой друг Борис.



Боря, Боря, где ж ты, Боря? Нет, серьезно – где ты, Боря?

Почему тебя здесь нету, чтоб с портвейном мне помочь?

В Калифорнии далекой ты один сидишь у моря

(ну, не моря – океана) и лакаешь виски-скотч



А в твоем родимом граде – тут такая першпектива!

От Ростральных до Растрелли, от Сената до Крестов –

поллитровки и чекушки из-под водки, из-под пива

выплывают горделиво под решетками мостов!..



Извлеку из сумки воблу. Постучу по равелину.

И вонзюсь в нее зубами после сотого глотка.

И под воблу врежу залпом всю вторую половину...

И швырну свою ноль-восемь! Пусть несет ее река!



Через Балтику к Гольфстриму – путь не легкий,

путь не близкий –

через Баренцево море, через Берингов пролив –

прямо под ноги Борису, что сидит, лакает виски

на причале Сан-Франциско, из Союза отвалив.



26 марта 1996