Мария Фаликман
Белые домики, красная черепица.
Горы опять в тумане. Туман густеет
к вечеру. Не удивительно, что не спится
каждую ночь. Поскольку не ждешь гостей, и
даже звонка не ждешь, то выходишь в город.
Город приветлив, и сумерки не помеха
странным твореньям естественного отбора:
не различаешь деталей, так слышишь эхо,
вторящее малейшему скрипу подошвы,
шелесту старых афиш и листвы каштана,
звукам почти что понятного Добре дошли
возле очередного кафе-шантана
или же просто кафе, где любой приезжий
будет слегка удивлен поворотом дела,
то есть скорей головы относительно тела
официанта, во взгляде которого брезжит
вежливость - так что отказ не вполне обоснован.
Словом, обратно на улицу! Это проще
для утомленного разума: шаг, и снова
камни - стена собора, ограда, площадь.
Сложенная из булыжников мостовая
не остывает долго, на радость местным
четвероногим. Отчаянный звон трамвая
столь же привычен для них, как пристрастье к тесным
дворикам - для населенья всего квартала,
что живописно затерян среди акаций.
Множество граждан бесславно здесь скоротало
век. А рискни, воспой - и начнет стекаться
публика, чтобы уже не сметь усомниться:
сколько же здесь черепицы на человека!
Столько, пожалуй, могла бы вместить страница
из Букваря или сказок начала века -
что символично на родине алфавита,
коим владеешь с младенчества, и постольку
тешишься встречей здесь, где вьюнком увиты
даже стволы деревьев. И, сбитый с толку,
вмиг обольщаешься надписью на обороте
купленной наспех открытки... А час не ранний,
но ни цикады, ни танцы в кафе напротив
не нарушают спокойствия сонных зданий.
Ночь наступает внезапно. Шагаешь быстро,
кланяясь фонарям и чернорабочим
и рассуждая: уж здесь-то тебя, туриста,
не удостоят и взглядом. Увы. А впрочем,
то, что не панибратствуют, но с вещами
к выходу не попросят - уже немало...
А заходящее солнце не освещает
скрытый плющом суррогат крепостного вала.
Июль - 16-17 августа 1999
